КИСЛИЦЫН Николай Михайлович

К нам на проект пришли авторские фотографии и сообщение о мечте Кислицына Николая Михайловича от фотографа Дениса Борисова следующего содержания: «Николай Михайлович артиллерист, в 1944 в боях получил ранение головы и ослеп навсегда. Сейчас так и живёт. Любит слушать музыку, но слушает её громко, у бабушки часто болит голова, а по другому он это делать не может, слух плохой и одно ухо из-за контузии не слышит. Вот думаю может кто подарит ему хорошие наголовные наушники. Мечта деда, слушать качественный звук, сбудется»

Со слов Николая Михайловича…

«Да, если бы я тогда от взрыва прикрылся ладонями, а не локтем, всё сейчас было бы абсолютно по другому…»

Николай Михайлович, 1924 года рождения, родился в деревне Вожгалы Верхошижемской волости. Начало войны встретил в родной деревне. В 1941 году был направлен в школу ФЗО при заводе им. Лепсе в г. Киров. Закончил её в 1942 году и устроился токарем на завод.

Николай Михайлович очень добро отзывается о своём родном предприятии и до сих пор помнит многих работников. Якова Парнаса Моисеевича — строгого, но справедливого начальника цеха, авторитет которого был известен всему предприятию и городу. Ученика Илью Пантюхина, которого осудили за случайно оставленный в кармане, кусочек пензы для чистки сапог. «Эх как жалко парня было, ведь не за что посадили. Позабылся он и сунул его в карман, ну и что тут? Оценили его в 1 рубль 25 копеек, а парню дали несколько лет лагерей. А он не курил, не пил и хорошо работал. Полный сирота, никого у него не было, его всей деревней кормили, каждый дом по очереди. Умер в больнице от туберкулёза. Вот оно военное время какое было!»

На фронт я ушёл в 43-м году, в 3-м наборе, прямо с завода, я и ещё 55 человек.

Привезли нас в Рязанскую область. Оттуда шли пешком, долго очень шли, спали прямо на ходу. Так и дошагали до Орловской области. Стоим, ждём, что дальше с нами будет, куда поведут. 

Через некоторое время выходит к нам молодой лейтенант: «Товарищи бойцы! Кто хочет служить в артиллерии? Выйти из строя!»

Вот так я попал в батарею пушек-сорокопяток и стал наводчиком орудия.

Стрелять много не пришлось, но одного фашиста я точно убил. Степь в тех местах далеко просматривалась. Поворачиваю ствол, смотрю в прицел и вижу как трое немцев устанавливают миномёт. Прицел 11, снаряд, выстрел, есть попадание. Так я открыл свой счёт. После боя нас составили в колонны и мы снова пошли на запад.

И снова наступление и снова марш и только по ночам. Идём, желудки пустые, есть хочется, парни ж молодые все были. Зеленца-яблок наедимся, идём за животы держимся. Так мы и дошагали, через Курскую дугу, до самого Днепра.

Там я получил пулевое, ранило в руку и уже после медсанбата меня перевели в другую дивизию.

19 июля 1944 года. Вы помните, я говорил, что открыл счёт, убив немца? Так вот в этот день, немец закрыл его для меня и уже навсегда. Ох, если бы я знал, как попадет снаряд, если бы знал…

Мы стояли на каком то хуторе, кругом степь, неубранный урожай и тот злополучный сарайчик. Несмотря на июль месяц, погода была осенняя, было холодно, шёл мелкий надоедливый дождь. Мы все вымокли до нитки и замёрзли. Зашли мы в этот хлев, осмотрелись, я выкопал в нем окоп. Сидим, отдыхаем, ждём команды и вдруг громкий хлопок. 

Я тогда ещё подумал, если ранят меня, только бы не в глаза! А ранило прямо в них! Было мне тогда 19 с половиной лет. Мина разорвалась с такой силой, что я не почувствовал ничего.

Очнулся уже в могильной тьме. 

Сначало боли не было, потом меня развезло, как будто я в дрызь пьяный. Пополз, что было силы, стал кричать, звать на помощь. Наконец, кто то услышал мой голос. Два солдата затащили меня на машину и куда то повезли. В медсанбат. Так началась моя госпитальная жизнь — Винница, Харьков, Тбилиси, Ленинград. Одна операция за другой и как результат ранения — полная слепота!

Коля, сосед по койке, тоже слепой, как и я, не выдержал, выбросился из окна 4-го этажа. 

Я остался жить, но какой ценой?

Убило бы меня и было бы хорошо. Я бы не испытал эту мучительную жизнь.

Знаете, мы, незрячие, живём совсем в другом мире. Теперь я вижу только во сне. 

Со временем привыкаешь к этому.

Я старался никогда не унывать.

После войны стал учиться в музыкальной школе. Теперь не представляю свою жизнь без музыки. Шопен, Бах, Брамс, Сенс-Санс рондо- каприччиозо. Увлёкся написанием стихов. Вот послушайте, это стихотворение я посвятил Кировскому хирургу, Попову Михаилу Юрьевичу, который спас меня от неминуемой смерти. «Когда я б был поэт я б славил Вас в стихах, когда я музыкант, о Вас я пел бы в звуках, как положили гибнущему в муках, не камень в ослабевшую ладонь, а сердце благородное своё.»

Удивительный человек Николай Михайлович и этим словом о нём мало сказано. Живёт он со своей супругой Елизаветой Григорьевной уже целых 68 лет, которая ему и опора и надежда и лучик света в его выстраданной жизни.

«Ты так прекрасна. Ты мир богов. Ты сердце хмель, святого таинства купель и чувств безумных карусель В крови скипающихся властно. Кипит оно, но не во мне, во мне кипят мужские слезы и только грёзы, только грёзы в могильной тьме доступны мне.»